Св Ск Са

Выродок из рода Ривас

Глава 1

Лежу, скорее всего, в кровати, в голове пустота. Пустота?! Итак, что я о себе помню… родился, учился… жениться вроде не успел… да точно, не успел, умер. Умер на выпускных экзаменах Университета. Кто-то слишком сильно открыл канал на огненный план, ну и сам погиб и меня с собой захватил, как сидящего к нему ближе всех. К кому «к нему» не помню. Вообще с памятью твориться что-то странное: имя — не помню, а вот титул — граф Ашениаси, помню. Помню, что учился девять лет в столичной магической школе, а потом ещё шесть лет в Университете, тоже столичном, а вот название столицы выветрилось из памяти. Помню, что воспитывался дедом, а куда подевались родители — не помню. Дед-то умер, когда я поступил в Университет, успокоившись за моё будущее.

Что же ещё я помню о себе? Помню, с детства была проблема — слишком маленький резерв. Кроме того, примерно у половины одарённых кроме своего собственного резерва есть канал на план какого-то из видов магии, одного или двух соседних. У меня же таких каналов оказалось шесть: Астрал, Свет, Смерть, Воздух, Металл, Материя. То есть ни одного соседствующего с другими! Это привело к тому, что пользоваться я не мог ни одним из них. Меня, как феномен, с детства исследовали самые могущественные маги Империи. Конечно же, на опыты меня не пустили (да кто бы им позволил!), но пару месяцев в году на разнообразные тесты и исследования меня, любимого, вплоть до моего первого совершеннолетия уходило стабильно. Вердикт был неутешителен. Для использования энергий планов, мне необходим был собственный резерв не менее чем в три раза превышающий пропускную способность канала. Если сказать, что пропускная способность каждого канала превышает пятьдесят тысяч единиц, а собственный резерв архимага где-то в районе двадцати тысяч единиц, масштаб задачи, стоящей передо мной, становится понятным.

Мой же резерв… демоны, опять не помню. Это бесит. Помню только, что при поступлении в школу, он был на нижней грани для зачисления в столичную школу, пятнадцать единиц. Помню, что вообще, для зачисления хоть в какую школу нужен резерв не менее пять единиц, а если он к десяти годам, моменту зачисления, меньше, то тебе светят двухгодичные курсы и всё. Я же развивал резерв, точно помню. Помню, что в первом классе я был предпоследним по объёму резерва, а к выпуску сорок восьмым из семидесяти двух учеников. В Университете же я… опять не помню, но в двадцать лучших не входил точно. Это помню, потому что двадцать лучших сами выбирают службу из предоставленных вакансий, а остальные — получают её по жребию. После Университета надо отслужить… кажется двадцать лет. Точно, двадцать.

Чему учился пятнадцать лет — ничего не помню, хотя… приёмы повышения резерва помню, уже хорошо.

Так, если я умер, то где я? Я ощущаю своё тело, хотя… странно ощущаю, как по-моему. И резерв… демоны две целых, одна десятая единицы?! Да что такое творится?!

Что такое? Не могу ни пошевелиться, ни открыть глаза. Резерв — значительно уменьшился, каналы… не ощущаю, хотя, что-то есть. Сознание уплывает.

Лежащее в больничной палате тело ребёнка содрогнулось, по лицу пробежала трудноуловимая гримаса, прибор, стоящий в изголовье кровати и напоминающий часы с маятником, пискнул, засветился красным, стрелки его задвигались быстрее.

К тому моменту, как в палату зашла молодая женщина в белом халате, прибор уже успокоился. Женщина была невысокого роста, её тёмные волосы завязаны в тяжёлый узел вокруг головы. Фигура женщины была широковата в кости, но все положенные выступы и впадины были на своих местах. Медсестра (это было понятно как по наряду, так и по поведению) проверила показания прибора, тяжело вздохнула, посмотрев на мальчика, и вышла.

Снова очнулся. Это радует, хотя с такими показателями… лучше честно сдохнуть. Похоже, я выжил, но практически потерял способности к магии. Так, отставить панику. Я жив, значит всё остальное поправимо. Стоп, перед тем, как отключиться, я обнаружил что-то непонятное с моими каналами. Так, проверяем, точно, у меня теперь только один канал! Так это же великолепно! Теперь пользоваться каналом я смогу, раскачав резерв хотя бы до пятидесяти единиц! Но… странно, я о таком не слышал даже. Канал у меня почему-то с планом Пространства. Да, а о том, чтобы выживали практически в эпицентре выброса огненного плана, ты слышал? Как там говорится: «Век живи, век учись, и дураком помрёшь». Так что, канал есть, вот и славненько. Только он опять же какой-то странный, всего пять единиц. Конечно, такое как раз таки вполне возможно, при возникновении каналы бывают разной пропускной способности, это их развивают до стандартного размера в ходе какого-то ритуала… опять не помню. Помню точно, что со мной этот ритуал не проводили, у меня все шесть каналов изначально были хорошо развитыми… чтоб их.

Итак, магия есть, канал есть (причём весьма дефицитной специальности), тело ощущаю, хотя и странно ощущаю, глаза открыть и пошевелиться не могу, боли нет. Что ж, примем за постулат допущение, что я лежу в Имперской больнице имени Аквилоны-Целительницы, о, ура, ещё одно воспоминание, и постараемся уснуть, надеясь, что проснувшись, буду в состоянии хотя бы открыть глаза.

У постели мальчика стояли трое — молодая пара: женщина в траурных одеяниях, мужчина в строгом костюме и доктор. Доктор говорил:

— Как видите, состояние вашего племянника стабильное, никаких физических отклонений мы не фиксируем…

— Так почему же он не приходит в себя? — перебила доктора рыжеволосая красивая женщина. Мужчина успокаивающе положил ей руку на плечо и слегка погладил.

— Мозг человека — очень слабо изученный механизм, я бы сказал «трижды чёрный ящик» мы не только не представляем принципов его работы, но и слабо представляем положение на входе и выходе из него. Так что придётся подождать и положиться на волю Богов. Но одно я вам могу гарантировать — физически ваш племянник абсолютно здоров.

— Когда он может очнуться, доктор? — заговорил мужчина. У него был мягкий, тихий голос. — Видите ли, я не могу долго оставаться в Париже, а при первом разговоре с ним я считаю себя обязанным присутствовать.

— Ничего не могу Вам сказать — развёл руками доктор — это может произойти в любой момент. Кстати, по докладу медсестры, вчера приборы зафиксировали уже аномальную активность мозга Сержа, так что, в любой момент.

— Хорошо — мужчина принял ответ и посмотрел на свою спутницу. Та в свою очередь оторвала взгляд от мальчика и посмотрела на мужчину — я останусь ещё на один день, потом буду вынужден уехать на неделю. Потом я вернусь.

— Я понимаю — тихо сказала женщина — Ты не можешь бросить все свои обязанности. Я знаю, что ты и так провёл здесь гораздо больше времени, чем планировал изначально. Я справлюсь.

Так, снова очнулся. Хотя, скорее, проснулся. Ну что ж, приступим к физическим упражнениям. На счёт раз — открыть глаза, на счёт два — осмотреться. Дальнейшая зарядка — по обстоятельствам. И-раз.

Глаза мальчика открылись, что немедленно вызвало реакцию прибора. Правда в этот раз он не пищал и свечение было зелёного цвета.

Так, цвет стен белый, голову пока повернуть не могу, но похоже, что палата небольшая, в ней я один. Что-то в интерьере мне не нравится, но, поскольку с памятью у меня большие проблемы, спишем эту неправильность на них, пока, по крайней мере. Что-то никто не реагирует на графа, пришедшего в себя, даже странно.

В этот момент в палату вошла уже знакомая нам медсестра. Увидев, что мальчик смотрит на неё, она улыбнулась и подошла к кровати:

— Ну как себя чувствует маленький герой?